Не так давно в Кузбассе завершились гастроли популярного эстрадного исполнителя Александра Малинина. Он вступал в одной программе с американскими музыкантами Эдом Мак-Коем и Рашей и со своей группой "Профессор"


      Наверное, не будет большим преувеличением сказать, что зал спортивно-концертного комплекса "Октябрьский" был заполнен все же благодаря именно нашему певцу. Зрители заметили и полюбили Александра Во время конкурса эстрадных исполнителей "Юрмала-88". Тогда он покорил всех необычайным разнообразием репертуара: рядом с драматическими рок-балладами типа "Корриды", популярными шлягерами соседствовали… романсы. И во всех жанрах исполнение Малинина оказалось чрезвычайно органичным. Не отказываю певцу в таланте именно "поп-звезды", стоит все же сказать, что для многих слушателей гораздо неожиданней оказался лирический и драматический дар Александра Малинина. Толи все мы стосковались по подлинной душевности на эстраде? А может, просто устали от громкого, темпераментного и далеко не всегда осмысленного пения? Во всяком случае Александр Малинин имеет и то, и другое и, вероятно, потому вызывает доверие слушателей с разными вкусами, принадлежащих к разным поколениям. А что думает обо всем этом сам Александр Малинин? Наш корреспондент задал ему несколько вопросов.

      – Наверное, путь эстрадной звезды можно сравнить с попыткой самолета оторваться от земли… Как долго вы "взлетали"? С какими сложностями сталкивались?

      – По взлетной полосе я "катился" 13 лет. Начиная я Уральского хора и кончая группой Стаса Намина. И пока я сам не сел за штурвал "самолета", оторваться от земли я не мог. Может быть, потому, что я находился среди пассажиров и пассивно ждал, пока кто-то "поднимет" меня. Увы, "пилоты" попадались мне не очень опытные, "взлететь" никак не удавалось.

      – И когда вы почувствовали резкий подъем вверх?

      – Конечно, во время "Юрмалы-88". Так что после тринадцати лет неудачных попыток уже целый год я "лечу". Но, оказывается, раньше у меня не было никаких проблем. Сейчас вся моя жизнь настолько изменилась, усложнилась, что я просто не чувствую себя спокойным. Я не могу свободно ходить по улицам, просто разговаривать, знакомиться с людьми. Раньше на меня не обращали внимания, не показывали пальцем, не шептали за спиной… И это было гораздо приятней, чем теперь. Сейчас я живу дома или во время гастролей – в гостинице и на концертной площадке. Все. Езжу только на машине. И эта изоляция меня не радует. Потому что я очень люблю знакомиться с новыми людьми. Но ко мне теперь приходят только поклонницы с просьбами дать автограф или чтобы вручить цветы… Что будет дальше – не знаю.

      – Иногда складывается впечатление, что Малинин на сцене – это несколько разных исполнителей. Разные костюмы, разные стили… Какой вы "настоящий" на самом деле?

      – А вот такой и есть. Мне одинаково нравится все. Ведь никто не удивляется, если художник с одинаковым интересом пишет пейзажи, портреты, натюрморты… Я берусь за все жанры, потому что люблю разную музыку. В музыкальном училище пел классические арии, в Уральском хоре – народные песни. В разных группах, где мне доводилось работать, пел обычные эстрадные песни и "попс", и роки много всякой другой музыки. Сейчас я беру только то, что мне нравится, независимо от жанра. Но необходима в песни высокая поэзия – глубокая, серьезная философская основа. И, конечно, мелодия. Если это сочетание меня задевает, я беру песни и уже думаю, в каком стиле ее сделать – либо это будет романс под гитару, либо необходима какая-то рок-аранжировка.

      – С кем из авторов у вас складываются наиболее творческие взаимоотношения? Или такого нет?

      – Почему же, есть. Это я сам. Раньше к этому занятию я относился не очень серьезно – так, написал несколько романсов. Но теперь я все больше думаю, что никто лучше меня самого не разберется в том, что меня тревожит. Конечно, с очки зрения поэтического творчества моя работа далеко не идеальна. Мне близки Гумилев, Мандельштам, Рубцов, Ахматова, Цветаева… Я долго мог бы перечислять всех, кого люблю. На их стихи я тоже пишу музыку. И, конечно, поставить себя рядом с ними я никогда бы не осмелился. Очень редко свои тексты я называю стихами. Стараюсь относиться к себе предельно критически.

      – Часто приходится слышать одну и ту же песню в вашем исполнении, но звучащую по-разному. То и дело мелькают какие-то новые интонации, ну, например, в "Напрасных словах" Давида Тухманова.

      – Да, это так. Я не могу долго петь одинаково, я устаю от однообразия. Как только я чувствую, что это отработанный материал, я стараюсь менять программу.

      – Как относится к этому ваш художественный руководитель Алла Пугачева?

      – До работы в ее театре у меня было много творческих сложностей. Алла Борисовна едва ли не первая предложила мне нормальное творческое сотрудничество. Я ее очень уважаю и люблю, считаю, что она одна из самых крупных личностей на нашей эстраде. У нее есть чему поучиться. Она никогда не "давит" на меня, помогает во всем. Я рад, что пришел на работу в ее "Театр песни".

      – Каким бы вы хотели в идеале видеть себя лет через десять?

      – Ой, я фаталист, не берусь предсказывать свою судьбу. Ну, скажем, столь же популярным, как Майкл Джексон.

      – Вы тоже хотите прожить сто пятьдесят лет?

      – Нет, мне хватит немного – главное, успеть бы все сделать. Догореть бы до конца. Как свеча. Ну, знаете, бывает порыв ветра загасит свечу в самом начале, а еще есть чему гореть. Мы не застрахованы от случайностей. Так вот, мне бы хотелось сделать все, на что я способен. Догореть до конца – это главное.

      – В преддверии 8 Марта что бы вы могли пожелать нашим читательницам?

      – Пылать и светить, не губить свою жизнь равнодушием и озлобленностью. А вообще хочу сказать, что я вас очень люблю!

Т.Сливкина