Александр Малинин на профессиональной сцене уже 13 лет. Он родом из Свердловской области. В девятом классе поступил в студию эстрадного искусства при Свердловской филармонии. Пел в Уральском народном хоре. Потом в ансамбле песни и пляски Уральского военного округа. Далее последовало приглашение в ВИА "Поют гитары", затем переход в группу Стаса Намина и четыре года работы с известным коллективом.
Победа в Юрмале в корне изменила его судьбу. Многочисленные творческие встречи, гастроли по стране, за рубежом. Участие в записи пластинки-символа, выпущенной в США специально к встрече на высшем уровне М.Горбачева и Р.Рейгана. В июне этого года предстоит запись диска-гиганта в Лондоне. Впереди выступления в Японии, Канаде, США. В Ташкенте на первом дневном концерте неожиданно вышла из строя аппаратура. В зале сидели и ждать пять тысяч зрителей. Под угрозой срыва был вечерний концерт. Огромная толпа людей стояла на площади Дружбы народов. Саша глубоко переживал, что заставляет, хотя и не по своей вине, ждать слушателей.
Только после дневного концерта, ставшего по воле случая вечерним, "пробиваюсь" в артистическую. А пока Малинин отвечает на вопросы корреспондента телевидения, общаюсь с его мамой.
– Саша рос спокойным, ласковым мальчиком, – рассказывает она. – Бывало, придет из школы с низко опущенной головой, и я уже догадывалась, что в дневнике стоит тройка. Учился он неплохо. А мог бы лучше, но… столько было увлечений: танцы, хоровой кружок, драматический, участие в различных спортивных играх. А петь он начал очень рано, еще в детском саду. Но тогда я даже и не предполагала, что сын станет известным певцом. А вот когда Саша поехал в Юрмалу, материнское сердце уже предчувствовало его победу. Естественно, очень волновалась за него.
– Юрмала для вашего сына стала сказкой: наутро он проснулся знаменитым. Как вы думаете, популярность не повредит ему?
– Нет, я верю, "звездная" болезнь не для Саши.
– Вы постоянно находитесь с сыном. Чем это вызвано?
– Я работаю костюмером в его коллективе.
– Многие ташкентские корреспонденты пытались "пробраться" к Малинину в номер, но им сказали, что Саша любит спать.
– Это ошибка, – в наш диалог включается директор коллектива Петр Васильевич Шлипс. – Он мало спит, потому что ночами, как правило, работает.
– Саша, наконец, появилась возможность с вами побеседовать. Вы верили, что станете обладателем Гран-при в Юрмале?
– Я был уверен на сто процентов, что буду лауреатом. Но высшая награда… этого я не ожидал.
– Что вы испытали, поняв, что Гран-при у вас?
– Появилось странное чувство опустошения, хотя я уже во время конкурса понял, что стану победителем. Когда услышал, как исполнил программу второго тура Зигфрид Муктупавелс (мы все сидели у монитора), понял, что я сейчас выйду и спою лучше него. Почему? Потому что он переволновался, дрогнул и не выдал того, что мог..
– Выйди вы раньше, все могло быть иначе?
– Эта судьба. Мне просто повезло – на жеребьевке я вытянул предпоследний билет, сыгравший большую роль. Повезло и Эриху Кригеру. Лучше его были многие ребята. Просто он шел последним, и жюри попросту не сориентировалось.
– Что вы можете сказать о нашей землячке Азизе Мухамедовой?
– Я знал ее еще до Юрмалы по выступлениям в "Садо". Помню, как она сказала мне перед конкурсом: "Вот увидишь, я буду лауреатом!". И я ей ответил: "Не сомневаюсь". Мне нравятся в ней ее уверенность, напор. Такие люди просто необходимы искусству.
– Многие считают, что у артистов беззаботная жизнь. Слава, деньги сыплются на них, как из рога изобилия.
– Вы знаете, если у артиста легкая жизнь – он никому не нужен. У меня она тяжелая и другой себе не желаю. Я честно тружусь на своем месте, отдавая слушателям все до конца. Ну, а те люди, которым работается легко – надолго не задерживаются. Недаром их называют однодневками. А я пришел на сцену надолго.
– Вы исполняете музыку, созвучную нашему времени – энергичный, насыщенный хард-рок. И вместе с ним – романсы, распевы, народные песни, то есть, исконно русскую музыку. На сегодняшний день утвердилось мнение, что в музыкальном мире существуют эти два "полюса", словно враждующие стороны. А у вас они счастливо сочетаются. Как вам это удается?
– Я просто доказываю людям, что нельзя ничего сопоставлять. Нельзя сравнивать два диаметрально противоположных полюса. Если хорошую рок-песню или народную, либо старинный романс исполнить так, чтобы это было действительно художественно ярко, запоминающее (а это сделать, ох, как непросто), уверен – эти две, как вы говорите "враждующие стороны" объединятся и поверхностно-снисходительное отношение к року – у одних, к народному творчеству у других исчезнет навсегда.
– Вы пропагандируете через рок народную культуру?
– Я пропагандирую рок и народную культуру, но делаю это современными средствами, современным языком. Допустим, вы берете книгу прошлого века, интересное содержание которой захватывает, а слог и форма построения фразы далеки от вас, потому что вы говорите сегодняшним языком, более простым и доступным. Время меняет жизнь. Поэтому многие песни и романсы я пою современным языком в современной аранжировке.
– Кто вам близок их поэтов?
– Гумилев, Мандельштам, Хлебников, Рубцов, Кольцов, Ахматова, Цветаева. Я обожаю их поэзию. Беру только те тексты, которые меня волнуют, и с которыми я могу выйти и рассказать слушателям то, что чувствую. Не люблю песен, в которых говорится: "Солнышко встало, ты пришла, а я ушел". Люблю во всем глубокий, философский смысл. Поэзия – самое главное для певца, но, и, конечно же, мелодия и гармония.
– Как вы относитесь к таким требованиям, как "закрыть", "запретить", "не включать в программы радио и телевидения рок"?
– Я это прекрасно понимаю. Когда человеку постоянно дают скверно пахнущую селедку, он кричит: "Я ненавижу рыбу!" Все зависит от качества. Если рок будет на таком уровне, как Питер Габриэль, Стинг, "Зи-зи-топ" – все скажут, что он нужен, что помогает и воспитывает людей.
– Недавно в "Советской культуре" один из читателей резко критически высказался о вашем исполнении: "Вышел певец, широко расставил ноги и "белым" голосом запел "Ямщик, не гони лошадей…".
– Я спокойно отношусь к критике. Каждый человек вправе высказывать субъективное мнение. Я просто пою народные песни, романсы, которые люблю. Они передаются от поколения к поколению, значит, чего-то стоят и для нас, сегодняшних. Потому что это плод русского характера, русской души. Но повторяю, что исполняю их я современным языком, ибо все течет, все изменяется.
– Как вы, человек и художник, относитесь к возможности компромисса в искусстве?
– Для меня он неприемлем.
– Вам предстоит выступить в Ленинграде, Киеве, Одессе. Ну, а если бы пришло предложение дать ряд концертов в США, поехали бы?
– Если честно, за границей я настолько устаю от чужого языка, другого быта, безделия, что уже на третий день испытываю ностальгию по Родине. Конечно, если есть интенсивная работа со своими ребятами, со своей программой, это меняет дело, но когда есть Ленинград, Киев, Одесса – надо ехать, где ждут Малинина. У меня была возможность поехать с Аллой Борисовной в гастрольное турне по всем странам, начиная с Сингапура и заканчивая Японией. Но я выбрал Союз.
– На сцене вас знают многие. Ну, а дома, какой вы? Чем любите заниматься? Как отдыхаете?
– Люблю пастилу, зефир, смотреть видеофильмы, читать книги, играть в нарды и… обожаю красивых женщин.
– Что бы вы изменили в советской эстраде?
– Пение под фонограмму.
– У вас есть любимая песня?
– Да, это "Сон" на стихи Гумилева, музыку к которым написал наш гитарист Максим Непомнящий. Слушаю и исполняю ее каждый день.
– Что значит для вас любимая песня?
– Я влюблен в нее, как в женщину моей мечты.
– Что вы больше всего цените в людях?
– Искренность, честность.
– А не любите?
– Ханжество, лицемерие.
– Вы счастливый человек?
– Конечно. Я родился в рубашке.
– Владимир Молчанов в интервью для передачи "До и после полуночи" спросил у вас о сережке, которую вы носите. Тогда вы ответили, что это нравится вашей любимой девушке. Теперь вы носите две серьги. Это значит...
– Что у меня появилась новая девушка(смеется).
И.Гульзарова
